Российские военные продолжают атаковать Бахмут, и с каждым днем все опаснее становится и в Часовом Яру – это город-сосед, через который проходит единственная дорога, позволяющая украинским военным подвозить в Бахмут боеприпасы и эвакуировать раненых. В Часовом Яре все еще остаются и наотрез отказываются уезжать приблизительно три тысячи жителей. Гуманитарная катастрофа там усиливается: люди уже давно живут без света, газа и воды. Зимой воду для готовки и умывания они могли достать, растапливая снег, но сейчас, когда снег сошел, а дождей идет не так уж и много, единственный способ ее достать – у волонтеров.
Евгений Ткачев снабжает жителей Часова Яра питьевой водой. Каждый день он ездит за водой в Калиновку – село рядом с Часовым Яром, где на бывшей свиноферме есть артезианская скважина. Привезти под обстрелами ему удается примерно три партии по 600 литров в день: эта вода – все, на что могут рассчитывать три тысячи жителей города.
Ткачев волонтерит на Донбассе с начала военного конфликта 2014 года. Он рассказывает, что из-за этого даже провел пару суток в оккупированном тогда Славянске “на подвале” у пророссийских сепаратистов. А в феврале 2015 года мужчина оказался в так называемом дебальцевском котле, в окружении, в которое попали украинские военные. Большинство из тех, кто в попал в котел, были расстреляны, но Ткачеву повезло.
“Я попал в Дебальцево, когда Логвиново захлопнулось, – рассказывает волонтер. – Но там шли российские войска, “кадровики”, и они были, так сказать, адекватные. Я вывозил раненых, стариков. Они заглянули ко мне в машину и сказали: “Не хотим грех на душу брать, езжай побыстрее отсюда”.
Ткачев объясняет, почему именно вода сейчас жителям Часова Яра нужна больше всего:
“Продуктовой гуманитарной помощи возят достаточно, в изобилии, в огромном количестве. И продукты можно что-то чем-то заменить: потерпеть на вермишельке, на рисе, на пшеничной крупе, – говорит он. – А воду вообще заменить нечем, и альтернативы ей нет. Зимой была хоть какая-то альтернатива – снег, лед, сосульки. Но теперь все”.
За водой волонтер ездит в Калиновку – это село рядом с Часовым Яром.
“Здесь есть почти артезианская глубокая скважина с хорошей чистой водичкой на свиноферме. У них есть генератор”, – объясняет он, заливая воду в баки. – В Часовом Яре до вторжения эти баки поили наших бройлеров, свиней, а теперь их отмыли и они поят людей“.
“В юности, когда я был молодой и красивый, я работал на подобной ферме ветеринаром, лечил свиней, – вспоминает Евгений. – Это было когда-то образцовое племенное хозяйство, которое обеспечивало племенными свиньями и Советский Союз, и молодую Украину, здесь было их тысячи и тысячи”.
Евгений говорит, что раньше ездил и в Бахмут, но потом украинские военные запретили это делать: слишком опасно. В Часовом Яру и окрестностях тоже с каждым днем становится все опаснее: по дороге в Часов Яр, по которой он каждый день ездит, часто прилетают российские снаряды.
Жители Часова Яра отказываются уезжать, несмотря на близость фронта:
“Можно ехать на бронированной машине и погибнуть, а можно развозить гуманитарку на велосипеде и остаться живым”, – философски замечает на это Евгений.
В Калиновку за водой Евгений каждый день обычно делает три-четыре ходки. За раз привозит два бака по триста литров, итого получается около двух тонн воды в день. В Часовом Яре его приезда с нетерпением ждут и идут с бутылями, ведрами и бидонами. Кто-то уносит 20 литров, а кто-то и целых 100.
“Например, у них там 12 коз, 4-5 собак, плюс соседские, – объясняет волонтер. – Лужи высохли, теперь нужно брать воду и животным”.
“Чтоб хватало воды помыться, обмыться. Мы чашкой одной не умоемся”, – говорят жители Часова Яра, наливая воду из баков Ткачева.
“Вы еще приедете?” – спрашивает его одна пожилая жительница.
“Ес, мем, оф корс, обязательно! – пародирует волонтер английскую речь. – Через час примерно, если отвлекать не будете”.
Часов Яр и его обитатели: спецрепортаж Настоящего Времени:
“Спасибо!” – говорит ему очередь.
“Пока есть возможность, пока не перекрыли дороги, до тех пор и планируем возить, – поясняет Ткачев позже. – Мы жили в Часовом Яре, стало опасно, начались обстрелы – мы передислоцировались в Дружковку. Будет опасно в Дружковке – передислоцируемся в какой-нибудь Покровск. У нас всегда есть план B, C, и D”.
Большинство из тех, кто приходит за водой к Ткачеву, хорошо понимают опасность захвата города российскими военными. Но уезжать все равно не хотят.
“Было б мне 30 лет, я бы уехала, решилась бы. А мне вот в апреле будет уже 69 лет. Куда я уже поеду? – говорит одна жительница. – И денег нет, там же надо везде платить”.
Comments
No comments yet. Be the first to react!